Дело об антикоррупционном бизнесе. Курортный эпизод. Часть 5

Finis coronat opus

Две с половиной недели после моего возвращения из Б. пролетели в местной «текучке». К тому, что после сорока недели все чаще мелькают со скоростью суток, а продолжительность дней по ощущениям больше напоминает школьные часы, я уже начал относиться к этому, как к чему-то само собой разумеющемуся.

С момента подачи тех самых типовых жалоб от наших недопрошенных свидетельниц из бухгалтерии ООО «Полежай» времени прошло уже более, чем достаточно. Согласно УПК РФ, рассмотрение таких жалоб назначается в течение 5 суток с момента их поступления. По-крайней мере, в большинстве судом Подмосковья этих сроков стараются придерживаться. Да и само рассмотрение – не затягивать на недели и месяцы.

Словом, ближе к середине июня, когда мне позвонила Станислава Андреевна, я ждал, что услышу о назначенной дате рассмотрения одной или нескольких наших жалоб в Б-ском городском в суде. К моему удивлению, никакой информации из суда никто из заявителей не получил. А звонок мне, хотя и действительно касался очередного моего визита в регион, но был вызван приглашением всех ранее «допрошенных» в местном подразделении СКР действующих лиц, включая саму Святославу Андреевну, в региональное следственное управление СКР. Всех вызывали на один день к одному и тому же старшему следователю по расследованию особо важных дел по имени Марат Камильевич*. Номер телефона следователя, адрес следственного управления… В общем, все необходимые в таких случаях детали я попросил мне сбросить смс-кой или по электронке и начал морально готовиться. Собственно, предложенная следователем дата меня, к счастью, вполне устраивала, с билетами до столицы региона, не представляющей для отдыхающих такого интереса, как курортный Б., проблем тоже не ожидалось, несмотря даже на небольшой срок до даты вылета. От меня требовалось подобрать подходящий по времени прилета в С. (назовем так столицу региона) рейс и переправить необходимые данные на электронный адрес Егору Васильевичу, который после оплаты электронного билета уже привычно должен был переслать мне сам электронный билет. В принципе, я был уверен, что с учетом моей удаленности и всяких там авиа-нюансов, даже если бы мы явились к Марату Камильевичу с задержкой на несколько часов , особых проблем не возникало.

Естественно, привычно брать билет до Б., чтобы потом вместе с остальными еще два часа трястись в авто до С., смысла не было. Поэтому изначально было согласовано, что водитель микробуса вместе с девочками и Святославой Андреевной будет встречать меня в аэропорту С. И уже оттуда все вместе едем в Следственное управление. По дороге у нас было не менее часа, чтобы повторить пройденный материал, успокоиться и приготовиться. Особенно это касалось Али, которая к тому времени вернулась из санатория и по настоянию шефа, получившего какие-то гарантии от своих покровителей в правоохранительных органах, была включена в список доставленных в С. для очередной попытки допроса.

Итак, местные коллеги Марата Камильевича, судя по всему, решили, что это дело им не по зубам. Понятно, что такие решения принимают вверху, но не меняло сути вопроса – ребята решили взять не мытьем, так катаньем. Для меня было совершенно ясны две вещи. Первое, что решение о передаче дела из Б. в следственное управление было каким-то образом связано с новой позицией моего клиента, реального владельца холдинга, попросившего меня пойти навстречу новому следователю в вопросе с намертво «зависшими» свидетелями. И второе, что «динамо», включенное местным судом, каким-то непостижимым для нормального юриста образом связано с этой передачей дела в СУ региона и неформально согласованной позицией клиента. Очевидно, руководство СУ СКР, не будучи лично материально заинтересовано в этом проекте, продвигаемом Артуром и его командой, изучив ситуацию, приняло единственно верное решение, чтобы выйти с честью из сложившейся не по их воле но с их участием – пусть и путем оперских интриг. Понятно, для того, чтобы согласовать действия обеих сторон, требовались гарантии некоего посредника, которому доверяли бы обе стороны, принимая во внимание неформальный характер соглашения. Итак, из объяснений Алексея Григорьевича следовало, что таким «посредником» согласился выступить знакомый работник прокуратуры региона, далеко не последний по должности. При этом на\было обеспечить содействие в «формальном» допросе всех моих клиентов в качестве свидетелей. При этом, как я понял, вопросы с судом относительно дальнейшей судьбы наших жалоб на прежнего следователя, посредник также взялся урегулировать. Собственно, в части суда от нас требовалось после поездки на допрос в С. просто не педалировать жалобную тему и ее готовы были просто спустить на тормозах. Вот так – без всяких формальностей вроде письменного отказа от жалобы и т.п… В свою очередь, «шефу» гарантировали, что после выполнения всех процессуальных формальностей, включая допросы всех обозначенных операми свидетелей и бухгалтерскую экспертизу, дело будет прекращено и до суда не дойдет. В такой ситуации мне оставалось лишь проконтролировать обещанный «формальный» характер допросов девочек из «Полежая», включая Алю, на которую Артур с коллегами из местного УЭБиПК делали ставку. Собственно, этим и была вызвана просьба о моем приезде в С. по делу, которое, как стало понятно, так оперативно удалось похоронить. Таким образом, стало понятно, что, хотя формально в протоколы допроса я вписан не буду, но фактически мне никто не будет чинить препятствий опекать каждого из моих подзащитных-свидетелей. На том и порешили.

Ну, что же… довести начатое до конца, сколь формальным и, если все пойдет по плану, незначительным этот конец бы ни был – обязанность адвоката…

Встреча в аэропорту, дорога на другой конец города через самый центр С. в том же самом микробусе вместе с семью девушками не заняли времени больше, чем я рассчитывал. Так что у здания регионального Следственного управления СКР мы были практически вовремя. По дороге распределили очередность и принципиальную позицию каждого из свидетелей. Первой – главный бухгалтер, далее – Аля и все по списку в любом порядке. Святослава Андреевна, согласно договоренности, должна была подъехать после обеда на машине с Асланом – дел у неё, как всегда было выше крыши, и быть привязанной к «общественному» микробусу генеральному менеджеру отеля явно не комильфо.

Если согласованная нами очередность была нашим внутренним делом, и следователя, по большому счету, не сильно волновала, то общая для всех позиция не давать показаний, ссылаясь на статью 51 Конституцию, с первых минут вызвала натянутость в общении. Не могу сказать, что для меня это было неожиданным, или я не был к этому готов. Как на практике выстраиваются и реализуются подобные договоренности с участием больших начальников с каждой стороны я прекрасно себе представлял. И что следователь может быть вообще не в курсе этих договоренностей или, как минимум, делать вид, что не в курсе, я вполне себе допускал. Как и массу других нюансов, о которых не стоило даже ломать голову, пока они не проявятся в реале. Не то, что бы я ставил под сомнение сам факт договоренностей или их принципиальную суть. Просто, как говорится, дьявол в деталях, и на уровне рядовых исполнителей была благополучно похоронена не одна тысяча положительных в общем-то начинаний и договоренностей на самом высоком уровне. Поэтому, я уверен, что и начальнику Марата Камильевича и высокопоставленному работнику прокуратуры, участвовавшим в достижении «статус кво», было сугубо фиолетово, будут давать показания свидетели или «закроются пятьдесят первой». А следователю с одной стороны хотелось проявить собственную значимость и «процессуальную независимость» на своем уровне, с другой, возможно, оставить последнее слово за собой и, заодно, «отомстить за товарищей» из Б., сдавших позиции московскому адвокату и его клиентам-коммерсам – ну, типа, чтобы те не особо зазнавались.

В общем, после первого же свидетеля, а, точнее, после первых пяти минут общения с Маратом Камильевичем стороны -я и он- вынуждены были разойтись по своим углам для консультаций с руководством. До этого Марат Камильевич пытался убедить меня, что ему не известно ни о каких договоренностях и его руководство ждет от него только показаний, так как никто из свидетелей не является близким родственником подозреваемой. Пытаться его в чем-то убедить смысла не было. Впрочем, как и меня – в обратном. Выйдя из кабинета, я донес до Алексея Григорьевича суть сложившейся ситуации. Понятно, что решения принимал он, а моя задача была – объяснить, что я считаю правильным. Если шеф уверен в благополучном исходе дела при любых показаниях, мое дело – маленькое. В принципе, я вообще мог просто заниматься своими делами, пока следователь получает желаемое, и вообще не напрягаться. Тем более, от обязательств по оплате моего здесь присутствия никто не отказывается, к чему бы это присутствие не сводилось по воле клиента.

Алексей Григорьевич, выслушав меня по телефону, попросил минут десять, пообещав перезвонить, как только провентилирует ситуацию «наверху». Прошло не меньше 30 минут, прежде, чем на моем вибрирующем азбукой Морзе телефоне, переведенном перед допросом на беззвучный режим, отразился его номер.

— Делайте, как считаете нужным. Я вам доверяю, думаю, что все будет нормально, – услышал я слегка флегматичный, как всегда, голос Алексея Григорьевича.

— Спасибо за доверие. Мудрое решение, – поблагодарил я и пошел за Алей, курившей за углом казенного дома, рядом с нашим микробусом.

Спустя некоторое время, нас опять пригласили в кабинет. Последовавшие за этим восемь стандартных процедур ничем особо не запомнились и не отличались одна от другой.

Между тем, когда мы со Святославой Андреевной вышли на крыльцо следственного управления, на часах было уже почти половина пятого вечера. По дороге в аэропорт я только попросил остановиться у одного из торгово-офисных центров, выйдя ненадолго по своим делам, и меньше, чем через сорок минут, мы были в аэропорту С. Почему-то у меня была почти абсолютная уверенность, что больше возвращаться сюда мне не придется. По крайней мере, в ближайшее время и по этому делу.

Примерно через месяц Святослава Андреевна по моей просьбе прислала мне на электронную почту скан постановления следователя С-кого регионального СУ СКР Тахирова М.К. о прекращении уголовного дела №…

В Москве, по месту юридической «прописки» фирмы, неуплату налогов которой вменяли в вину моей клиентке из Б., в августе-сентябре нам предстояли арбитражные дела по иску налоговой инспекции, который был непосредственно связан с «творчеством» Артура и его коллег-оперов из Б. Но это была уже другая история.

Конец.

* Имена изменены