Выступление адвоката в прениях по делу о заказном убийстве

Выступления адвоката Игоря Огородникова в прениях в защиту К.А.С., обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.ч. 4-5 ст.33, п. «з» ч.2 ст.105, ч.4 ст.33, ч.2 ст.222 УК РФ.

Краткая фабула обвинения:
К.А.С. обвиняется наряду с двумя другими подсудимыми К. и П. в соучастии в заказном убийстве предпринимателя Т. Соучастниками также являются Гантимуров и Гнездилов (бывший высокопоставленный полицейский ГУСБ МВД РФ по Забайкалью и местный криминальный авторитет), которые к этому моменту уже осуждены за убийство в особом порядке с учетом досудебных соглашений о сотрудничестве со следствием. К.А.С. обвинялся в том, что желая завладеть бизнесом Топоркова, осуществлявшего монопольный контракт с РЖД по перегрузу товаров из китайских в российские вагоны, подговорил Гантимуров совершить убийство Топоркова. Тот, в свою очередь, будучи зол на Топоркова т.к. тот перестал платить ему «за крышу» его долю в бизнесе, а все деньги от бизнеса выводил в Китай на свои проекты, обратился за помощью к ранее судимому Гнездилову, который нашел П., работавшего таксистом и выполнявшего его мелкие поручения, передал ему пистолет Марголина и попросил найти киллера. П. обратился к недавно освободившемуся К., который и совершил убийство путем выстрела в голову во дворе дома Топоркова утром 18.06.2012г. на следующий день по его возвращению из Китая. Роль К.А.С. по версии обвинения – подстрекатель и пособник, который используя «закодированный язык» в телефонных переговорах с Гантимуровым и Гнездиловым действия последнего, передавал информацию о передвижениях Топоркова, торопил и передавал указания и распоряжения о крайнем сроке исполнения заказа. Мотив – желание после увольнения из МВД РФ обеспечить себе доход от прибыльного бизнеса, используя доверенность от Гантимурова (его тещи) на участие в управлении ООО, т.к. Гантимуров , являясь высокопоставленным полицейским начальником, вынужден был действовать через доверенных лиц.

Ссылка: http://zabmedia.ru/?page=news&rubr=12&text=64183

Господа присяжные заседатели! Уважаемые коллеги!

Я не просто так назвал вас коллегами. Дореволюционное название адвокатов звучало именно так: «присяжные поверенные». И это не спроста. В определенном смысле мы с вами под присягой.

Не случайно и не спроста и то, что дела о всех подобных преступлениях рассматривают люди, проживающие на той территории, где преступление совершено.

У каждого из вас за плечами определенный жизненный опыт. У кого — больше, у кого – меньше. И этот опыт неразрывно связан с этой территорией – Забайкальем, с его жителями, традициями, обычаями, определенным восприятием жизни.

Вы все или многие из вас, как и Александр, родились и выросли здесь. Или прожили здесь достаточное время. Вы все лучше знаете жизнь в этом суровом краю. Жизнь с разных ее сторон. Не всегда с приятных. Вероятно, многие из вас, ваших знакомых, близких даже рассматривали возможность переезда поближе к западной части нашей необъятной Родины.

По крайней мере, я могу судить об этом из общения с моими знакомыми за тот период, когда после военного училища я по распределению попал в похожее место (судья прерывает, просит присяжных не учитывать при вынесении вердикта сведения о биографии адвоката) — на Байконур, где и попал под сокращение в 1992г.

Словом, как и вы путем случайного выбора судьбы, стали судьями, я, благодаря случаю, из военного стал присяжным поверенным… И вот (если проведение на какое-то время свело здесь вместе Вас, меня, Александра. Людей, которые до этого могли быть разбросаны жизнью на огромные расстояния и годы друг от друга.

И вот эти люди волею той же судьбы оказались в одном месте по одному поводу. И от этих людей зависит судьба молодого человека. Не преступника! – Вашего земляка.

Если точнее – от Вас. Потому что моя роль в этом весьма скромная. Она лишь в том, чтобы представить вам возможность мыслить критически. Ибо способность к критическому мышлению – свойство всякого здорового разума. Как и способность к сомнениям – свойство здоровой души. Не случайно основным признаком психического здоровья специалисты называют способность к критическому мышлению. Конечно, в первую очередь, к своим мыслям, побуждениям, поступкам, восприятиям, оценкам, суждениям.

Но скажите, пожалуйста, положа руку на сердце: легко критически мыслить в ситуации, когда нам кем-то представлена одна единственная картинка, единственная версия, взгляд, теория?.. Разве можно получить адекватное представление о предмете твоего внимания, познания: «каков он на самом деле», если нам преподносят его изображение или описание с одной стороны, под одним углом, с единственным ракурсом? А в отсутствие дополнительной или полной информации о нем?

Пример: Что представляет из себя вот этот предмет? (демонстрирую объект «двойного назначения»- судья пытается воспрепятствовать этому под предлогом, что манипуляции с предметами невозможно записать в протокол – я успокаиваю, что манипуляций не будет). Вы можете гадать. Это перевернутый цветочный горшок или кухонная емкость какая?… А может кухонные весы? Ведь Вы пока видите только то, что вам показали. Если, конечно, вы заведомо не знаете. Но ситуация с присяжными как раз не допускает этого заведомого знания. Даже запрещает. В такой ситуации, у вас просто недостаточно информации для правильного вывода- что это. Но теперь, если я вам предоставлю эту информацию, что на самом деле этот предмет используется просто как подставка из магазина все по 100р. У вас появилась дополнительная информация! А теперь-внимание… Оказывается, что хотя этот предмет и можно использовать в качестве просто подставки. Но основная его функция все-таки – овощерезка! Потому что теперь вы увидели предмет не с одной стороны.

Я хотел бы чтобы отвечая на вопросы, которые будут перед вами поставлены, Вы отдавали себе отчет в следующем. Если после всего услышанного и увиденного здесь у вас не останется никаких сомнений в том, что именно Александр является заказчиком (на языке УК – подстрекателем) убийства Топоркова, что именно он, а не Гантимуров был заинтересован и принял решение об убийстве, что именно Александр в дальнейшем соучаствовал в совершении этого убийства (следил за Топорковым, передал Гнездилову информацию о прилете жертвы в Читу 17 июня, что он как-либо причастен к приобретению орудия убийства – вы просто обязаны вынести вердикт – виновен.

Если вы помните, в самом начале судебного разбирательства — в своем вступительном слове я говорил о том, что стороной обвинения была представлена определенная версия. И еще тогда я просил вас об одной вещи. Чтобы вы запомнили только одно. Что я постараюсь, чтобы в конце вам стало понятно, что эта версия была жизнеспособной и вполне оправданной только на определенном начальном этапе раскрытия этого сложного заказного убийства местного крупного бизнесмена. На этапе, пока у оперативников и следствия не появилась дополнительная информация. А случилось это, когда начал давать показания Гнездилов, а за ним и остальные соучастники, вплоть до непосредственного исполнителя.

До этого, у следствия и оперативников не было иной версии, кроме предложенной умным Гантимуровым. И если остальные подсудимые, впоследствии обвиненные в исполнении и организации заказного убийства, изобличались совокупностью доказательств – признательные показания Гнездилова, личные признательные показания, показания Чистякова в части орудия убийства и согласовывались между собой, не противоречили другим доказательствам. То версия о причастности к убийству Александра основана исключительно на показаниях Гантимурова. Именно Гантимуров сконструировал для следствия совершенно надуманный и не выдерживающий критики мотив для Александра. Именно Гантимуров предложил следствию тот способ восприятия их телефонных переговоров, который и был положен в основу обвинения. И он же приписал Александру инициативу убийства, от которой Сам Гантимуров, с его слов, «испытал легкий шок».

Это картинка, которую вам преподнесли со слов Гантимурова. Она родилась в условиях отсутствия дополнительной информации и возможностей взглянуть под другим углом и с разных сторон. Когда же ситуация прояснилась, эта картинка подлежала пересмотру. (указываю на предмет, который демонстрировал в начале).

К сожалению, у обвинения не хватило тех самых признаков здорового ума и души, чтобы отбросить отработанную версию, как прежнее ошибочное представление о предмете в отсутствие дополнительной информации и возможностей его разглядеть.

Почему так случается мы еще узнаем. Но по настоящему плохо то, что обвинение, спустя какое-то время попыталось адаптировать явно отработанную версию к новым реалиям.

А реалии оказались таковы, что показания Гантимурова через какое-то время перестали быть единственной версией, за которую можно было зацепиться чтобы распутать этот клубок до конца – до исполнителей. И тогда должно было стать понятно, что они противоречат дополнительной информации о предмете изучения.

А теперь по порядку.

Гантимурова задержали 28.01.13г. одновременно с Михайловым. И задержали его по ст.290 УК – вымогательство взятки в особо крупном размере с использованием служебного положения. (Судья прерывает и просит присяжных не принимать во внимание эту информацию, как не касающуюся предъявленного обвинения) Как мы видели при исследовании прослушки, основаниями для этого стали доказательства, которые чекисты собирали в течение года до этого. (Судья требует, чтобы адвокат не использовал «непонятные» слова «чекисты» — я принимаю замечание и перефразирую на «спецслужбы») Как видно по датам записанных телефонных переговоров, это делалось еще задолго до убийства Топоркова. И даже до возникновения у Гантимурова решения убить.

В протоколе его допроса от 29.01.12г. он все отрицает – «что при жизни Топоркова вмешивался в дела фирмы, отрицал наличие конфликтов с Т. по бизнесу, что не ждал никаких запчастей.

Кстати, потерпевшая во время допроса Гантимурова пояснила, что запчасти выкупили – это Топорков уехал в Китай. А, как следует из показаний свидетелей Михайлова, Балакина (прибыль 9млн/мес, но денег не хватало-т.к. все распределял Топорков), Мининой (фирма прибыльная, деятельность-рентабельная, но ни зарплата, ни налоги не платились), Бобровой и др., в Китай Топорков ездил не на экскурсии, а вывозил деньги, которые примерно 2-3 раза в месяц поступали на р/с ТЭК Медведь от РЖД. И не только эти деньги, но занимал их у своих работников, знакомых. Словом, Топорков материально благополучное будущее своей семьи, в отличие от Гантимурова, не связывал не только с ТЭК Медведь, но и вообще с вложениями доходов, которые приносил этот бизнес в России. Для Топоркова, явно, вложения в соседнем Китае были более привлекательными во всех отношениях.

К слову, и осуждать его за это сложно. Он слишком хорошо осознавал зыбкость своего положения и 100% зависимость от гантимуровых и других высокопоставленных чиновников, ждущих своей доли от бизнеса, только за нечинение препятствий, содействие в преодолении административных барьеров и не терроризирование проверками. Проще говоря – за саму возможность работать.

Гантимуров вплоть до 6 апреля 2012г. отрицает какие-либо отношения с Гнездиловым, в т.ч. по бизнесу Топоркова. Но признает, что ему было известно о том, что Топорков выводит некую часть прибыли ТЭК Медведь, вкладывая ее в свой бизнес в Китае и обещая после выхода Гантимурова на пенсию помогать ему материально и устроить на работу.

Там же Гантимуров так объясняет появление Александра в делах ООО ТЭК Медведь: старый товарищ, уволился, пытался устроить его на работу в ТЭК Медведь. Что никакой доли ему не передавал ( т.6 прот. Допроса Гант. от 29.01.13г. лист 5)

Более того, Гантимуров говорит, что уже после убийства Топоркова Коноплев должен был выкупить долю Гантимурова (формально-его тещи Лаврик) и даже передал в счет ее стоимости за три раза около 600т.руб. через Михайлова.

Из этого допроса видно, что Гантимуров еще не понимает, что у следствия имеются записи его переговоров с начала 2012г. Поэтому отрицает свою причастность к бизнесу Топоркова, наличие конфликта с ним, отношения с Гнездиловым. Потому что он понимает, что это сделает его главным подозреваемым-в заказном убийстве. (судья делает замечание, что этот протокол не исследовался- я не настаиваю, лишь замечая, что чуть выше я на него уже ссылался и если бы это было так, то мне следовало сделать замечание ранее. Судья просит присяжных не учитывать мои ссылки на этот протокол допроса).

Свою же связь с Александром, обещания в его трудоустройстве, он напротив, сразу не отрицает. Вопрос- Почему? Да он понимает, что с этой стороны ему ничто не угрожает, т.к. присутствие в теме ТЭК Медведь — Александра Кычкина лишена всякого мотива на убийство Топоркова.

И лишь через два с половиной месяца – 5 апреля 2013г. Гантимуров осознает, что следствие располагает сведениями о его причастности к убийству Топоркова. Он анализирует вопросы, которые ему задавали следователи и начинает понимать, что они неспроста. А значит отрицать далее свою причастность к бизнесу Топоркова, наличие серьезного денежного конфликта – и значит – мотива убийства – глупо. Он также понимает, что если следствие так долго не может выявить всю цепочку заказного убийства – от заказчика до непосредственного исполнителя, значит он может использовать эту ситуацию в своих интересах.

Тогда же 5 апреля 2012г. он предлагает следствию и прокуратуре заключить с ним соглашение о сотрудничеств. И начинает давать первые «условно признательные» показания по факту убийства и выполнять принятые на себя обязательства по этому соглашению – «изобличать» заказчика и организатора убийства – Александр Кычкина.

Логика Гантимурова вполне прозрачна. Он фактически, решает двуединую задачу – оказывает услугу следствию в установлении исполнителей и возможных соучастников убийства, выторговывая себе смягчение приговора за такую услугу + выставляет на первый план в качестве заказчика вместо себя-Александра. Якобы, конфликт с деньгами возник у Топоркова не с ним, Гантимуровым, а с Кычкиным (л.д.192 т.7 допрос Гант.) До этого момента, Александр уже, якобы, работал у Топоркова в фирме «Медведь» за з/п 70т.р./мес. И, кстати, по этой новой версии, устроил его сам Топорков. А Гантимуров его уже ни о чем не просил. Теперь Гантимуров говорит, что у Топоркова в «Медведе» Александр занимался добычей нефрита-драгоценного камня.

Говорил ли Гантимуров правду? Т.е. в принципе, можно ли полагаться на его показания?И в какой мере, в какой части?

В суде оглашались сведения о видах деятельности ТЭК Медведь. В них отсутствует добыча драгоценных камней. Это к слову о добыче нефрита.

В течение двух с половиной месяцев содержания под стражей показания Гантимурова претерпевают постоянные метаморфозы. Так, если в начале он говорит, что сам пытался устроить Александра на работу к Топоркову. То потом зачем-то категорически приписывает инициативу его трудоустройства самому Топоркову.

Гантимуров на протяжении длительного времени демонстрирует и признает даже в суде свое страстное желание обеспечить материальное благополучие своей семьи после выхода на пенсию. Предпринимает к этому массу усилий. Не устает донимать Топоркова, предпринимать шаги для восстановления своего контроля над бизнесом и финансовыми потоками. И при этом на определенном этапе метаморфоз своих показаний предлагает обвинению такую версию, в которую ну просто невозможно поверить!

При сумме ежемесячной прибыли от 6 до 9 млн.руб., из которых он претендовал на 1/3 (это 2-3 млн.руб. ежемесячно), он, якобы передает свою долю Александру Кычкину за 1 млн. Да еще и без определения срока получения и этих денег.

Правда способ этой «передачи» мягко говоря, странный. Это не логичный для таких случаев договор купли-продажи доли с внесением в ЕГРЮЛ сведений о новом собственнике и закреплением условий оплаты. Это, якобы, доверенность. Даже нотариус пояснила нам, что обычно она оформляет другие доверенности в подобных случаях. А по этой у поверенного не было даже права распоряжаться долей. Он просто обязан был действовать в интересах и от имени Гантимурова-Лаврик. На собраниях, в случае получения прибыли и т.д. В принципе, для этого даже не обязательно быть юристом, чтобы понять, что Гантимуров врет и, как обычно, не краснеет. Не собирался он отказываться от своей доли! Ни тогда, когда просил Александра представлять его интересы по контролю и управлению Обществом. Ни когда после убийства Топоркова распространялся о своем намерении отойти от бизнеса. Как заметила председательствующая – он просто блефовал. О причинах такого блефа уже говорилось.

К слову, как оказалось, эта доверенность была получена самим Гантимуровым и более в деле нет никаких упоминаний об ее использовании Александром.

Гантимуров, как и обвинение, понимают, — чтобы притянуть Александра к делу об убийстве недостаточно дать свою интерпретацию завуалированных телефонных переговоров. Нужно чтобы у второго абонента был ключ именно к такой интерпретации этих переговоров, которую представляет Гантимуров.

Говорит Гантимуров, что он понимает определенные выражения определенным образом? Что же. Это его дело. Только нужно как-то показать, что человек на другом конце провода понимает это таким же образом. А именно, что «выкупить запчасти» для него означает именно то, что приписывает этим словам Гантимуров – «убить Топоркова», «привлечь гастрабайтера, хорошего плиточника» — это «нанять приезжего киллера», «положить плитку, чтобы держалась» — «четко выполнить заказ» и т.д.

Именно с этой целью в показания единственного изобличителя Александра — Гантимурова вводится два ключевых эпизода.

Первый – об обмене между Гантимуровым и Александром «шифрами» непосредственно перед отбытием Александра из Читы в Сочи 3 мая 2012г.

И второй – утверждение Гантимурова о том, что 17 июня 2012г. Кычкин, по его сведениям передал Гнездилову полученную от Гантимурова информацию о приезде Топоркова. Гнездилов, соответственно и использовал эту информацию для передачи Поварову и далее – Кособудскому. Иными словами, Александр, по утверждениям Гантимурова, как минимум, передал Гнездилову информацию, которая была необходима для убийства Топоркова. Ну и так далее. Ведь следствие установило, что передать эту информацию лично исполнителю или организатору – Поварову или Кособудскому сам Кычкин не мог. Они даже не знали о существовании друг друга. Конспирация у них такая была (с иронией).

Без этих моментов картинка, которую пытался нарисовать Гантимуров и которую некритично восприняло обвинение — никак не складывается. Именно поэтому их и включили на каком-то этапе расследования в версию обвинения. Ведь если не Александр передал информацию о приезде Топоркова, которая была необходима для выполнения заказа, то он нужен в этой схеме, ну примерно, как собаке пятая нога. (демонстрирую схему заказного убийства Топоркова по версии обвинения на листе формата А3 – судья делает замечание, что это не доказательство, что схему нельзя занести в протокол и просит присяжных не принимать эту схему во внимание при вынесении вердикта – я принимаю, убираю отработанную схему…)

Вспомним, как в протоколе первого «скромно признательного» допроса Гантимурова от 5 апреля 2012г. он рассказывает, «Перед отъездом Кычкина в Сочи к своей жене в мае 2012г. когда я отвозил его в аэропорт,то он по дороге мне сказал, что если вопрос с Топорковым он не решит нормального разговора не получится, то он решит вопрос кардинально, то есть убьет Топоркова. Я испытал легкий шок… допрос Гантимурова от 5 апреля 2012г. л/д 19-21 (17)

Вспомним и его дополнительный допрос от 6 апреля 2012г., т.7 л/д 199, где он говорит, что 15 июня на своем дне рождения в ресторане узнал от жены Михайлова о приезде Топоркова в Читу 17 июня, т.к. 18-го у него суд по его уголовному делу. И что 17.06.12г. Гантимуров, якобы передал Александру в Сочи эту информацию. Кычкин ему ответил «Понял». И все. И многозначительно Гантимуров добавляет: «На следующий день Топоркова убили.» Ну? все же ясно! Передал информацию посреднику в убийстве -Гнездилову… (с иронией)

Вот только незадача. Пятью строками выше Гантимуров говорит, что о разговор об этом роковом приезде Топоркова в Читу слышал и Гнездилов, который был у Гантимурова на дне рождения вместе со своей женой.

Теперь вопрос. Вы все помните, как защита демонстрировала вам авиабилеты до Сочи и обратно. Также вы помните позицию гособвинения – она не оспаривала факт нахождения Александра с 03.05.2012г. по 19.07.2012г. с семьей в Сочи.

Итак, дислокация основных соучастников убийства на момент его подготовки, принятия решения и совершения: Гантимуров, Гнездилов, Поваров, Корсобудский –в Чите. Александр – в Сочи. (демонстрирую схему дислокации формата А3 с крупным гербом Читы и Забайкалья на одном конце силуэта России и мелким названием Сочи – на другом с указанием расстояния между ними крупным шрифтом 7 300 км– судья делает замечание по тем же основаниям, я принимаю и убираю отработанную схему).

Очень правдоподобная схема – звонить Александру за 7т.км для того, чтобы тот передал информацию Гнездилову, который стоит рядом с Гантимуровым и все слышит не хуже, чем из Сочи.

Какой же оказалась участь этих ключевых эпизодов по результатам нашей с вами проверки?

Оказалось, что Гантимуров как всегда врал.

Кстати, мы оглашали и прослушивали телефонные переговоры с участием Кычкина и Гантимурова аж с 22.04.12г. по дату убийства Топоркова 18 июня 2012г.(многозначительная пауза)

… Последний из них датирован 13 июня 2012г. (многозначительно обвожу взглядом присяжных).

К слову, детализация телефонных переговоров также опровергает, что Гантимуров звонил Александру 17 июня, а Александр, соответственно, перезванивал Гнездилову.

Не подтверждает ли это более реальную картину события? А именно, что Гантимуров в определенный момент, поняв, что если в течение четырех месяцев ему так ни разу и не удалось получить от Топоркова причитающуюся ему долю – он не получит ничего и дальше. Его постоянно опережали, то сам Топорков, то другие его кредиторы. К этому добавился и страх разоблачения его коррупционной деятельности Топорковым, который в конце мая открыто пригрозила Гантимурову, что стоит ему обратиться в ФСБ, как Гантимуров не только не получит никаких денег, но его вообще закроют без выходного пособия.

И к 15-му июня Гантимуров был просто в бешенстве.

Гнездилов к тому моменту был под рукой. Участь Топоркова с этого момента была решена. Правда Александр к этому решению и к такому повороту не имел никакого отношения, находясь за 7тыс км.

Итак, в реальной схеме реализации заказа на физическое устранение Топоркова, как вы увидели, Александру Кычкину просто не было места. Гантимуров в реальной жизни не включал его в эту схему. Ни с точки зрения «установления маршрутов движения» — такие маршруты были известны ему лучше чем кому бы то ни было: они с Топорковым дружили семьями много лет. И от Михайлова и непосредственно от жены Топоркова, с которой были полностью доверительные отношения, как мы слышали из прослушки их звонков. Не было Александру в ней места и с точки зрения передачи информации о приезде Топоркова в Читу в день убийства от Гантимурова – Гнездилову. Ни, уж тем более, с точки зрения соучастия в незаконном обороте огнестрельного оружия – ставшего орудием убийства. Как стало понятно, обвинение вообще не располагало никакой формацией о том, что Александр не то чтобы приобрел, подыскал, передал, хранил, перемещал, уничтожал пистолет Марголина калибра 5,6мм, он вообще не обладал никакой информацией ни о нем, ни о его хранителях-применителях -уничтожителях. Поварове-Кособудском-Чистякове.

И тогда любопытная вырисовывается картина. Александр, как главное лицо в схеме обвинения, даже не располагает информацией не то чтобы об орудии убийства, но и вообще о способе (должны ли были Топоркова зарезать, застрелить, утопить, отравить?..)

Уважаемые коллеги, мы, к сожалению, столкнулись с непониманием со стороны кого-то из вас миссии, возложенной на присяжных судей. На эту мысль нас натолкнули некоторые ваши вопросы, озвученные председательствующей судьей.

Один из них: Что вам давало основания надеяться что Топорков окажет вам содействие в получении налогового вычета от покупки квартиры. Это было бы мошенничеством в отношении государства. Ведь это ставило вас в зависимость от малознакомого человека.

Были еще некоторые моменты, которые поддерживали в нас определенные опасения.

Ведь сама такая постановка вопросов как бы ставит целью усмотреть любой компромат, предположить или заподозрить подсудимого в наличии какого-то иного мотива, помимо предъявляемого обвинением. Ведь если бы можно было счесть мотив для убийства, предложенный следствию Гантимуровым подтвержденным и правдоподобным, то не было бы необходимости изобретать или выискивать иной мотив, который Александру не вменялся.

А если мотив с завладением долей покойного Топоркова в ТЭК Медведь, которая после его смерти может перейти только к наследникам – несостоятельна – то несостоятельно и само обвинение.

То, что доверенность от Лаврик на право представлять именно ЕЕ (Гантимурова) интересы не давала никаких шансов на завладение ее долей в бизнесе – очевидно. Как и то, что сам Гантимуров никогда не собирался уступать свою долю Александру.

Поэтому приписывать Александру любые порицаемые или осуждаемые обществом поступки или мотивы за пределами обвинения очень опасно для вынесения вердикта по конкретному обвинению.

Почему опасно? Очень просто. Александру предъявлено очень тяжкое обвинение. Обвинение в соучастии именно в заказном убийстве. И именно по тем мотивам, которые были озвучены гособвинителем. Но в случае, если бы кто-то из вас усмотрел в каких-то других поступках или действиях Александра что-то осуждаемое, или не допустимое с точки зрения морали или даже какого-то другого закона. Это означало бы, что вы при ответах на вопрос доказано ли, что подсудимый совершил именно то преступление именно по тем мотивам, виновен ли он в совершении этого преступления – оказались бы под влиянием предубеждения, вызванного личностью подсудимого, какими-то его действиями, предположительно выходящими за рамки конкретного обвинения.

Ведь нельзя же в самом деле верить, что даже если бы у Александра не было права на имущественный налоговый вычет, то это могло послужить мотивом к устранению Топоркова. Просто чтобы не быть ему ничем обязанным? Ну тогда мы должны опасаться тех людей, которые чувствуют себя чем-то обязанными нам за какие-то наши услуги? А в противном случае, какую цель преследует этот вопрос?

Вы стоите перед серьезной и ответственной дилеммой.

Что лучше – осудить 10 невиновных, дабы не допустить чтобы от ответственности ушел хотя бы один виновный. Или же лучше оправдать 10 виновных, но лишь бы не пострадал незаслуженно ни один невиновный.

К слову, в нашей ситуации выбор между этими ответами мне представляется не столь уж тяжелым. Ведь фактически, следствию и обвинению, удалось установить всех лиц, которые бесспорно причастны к преступлению. Ну, а если, как часто бывает в России, захватили одного сверх необходимого. На всякий случай: вроде и разобрались, а отпустить то ли забыли то ли не принято. Вот на этот случай есть присяжные – они без погон, без начальства –пусть они и отпускают, если что.

Глеб Жеглов сказал Володе Шарапову, отпуская из КПЗ Груздева: «Нет невинно пострадавших». Что же, в определенном смысле я с ним согласен. Груздеву, по мнению Жеглова надо было с женщинами своими вовремя разбираться и пистолетами где попало не разбрасываться, чтобы не провести несколько месяцев в камере. Пока все не встанет на свои места и отработанную версию убийства его бывшей жены можно будет отбросить.

Уверен, Александру тоже пришлось вынести определенные уроки… Как и из кого выбирать себе на будущее друзей. Да и его содействие Гантимурову в разрешении его финансовых конфликтов с его компаньоном Топорковым — с точки зрения закона не назовешь безукоризненным. Да, Александр честно признал, что не должен был помогать Гантимурову «выбивать» долги с Топоркова. Это его ошибка, его вина.

Что же, за это он уже наказан разлукой с близкими, с семьей в течение почти года.

И, конечно, наказание, которое может быть назначено в случае вынесения вердикта по такому обвинению, которое мы рассмотрели, за заказное убийство, которого он не совершал, не планировал, в котором не участвовал – это нонсенс.

Поскольку я совершенно убежден в его непричастности к убийству Топоркова…

Далеко не все подсудимые и не по всем преступлениям имеют возможность предстать перед судьями без служебных обязательств и начальства. Александру в этом смысле повезло.

И именно Александр просил о рассмотрении его дела присяжными судьями. Единственный из всех подсудимых.

Итак, в самом начале я говорил, об условии, когда вы просто обязаны вынести вердикт да, доказано, да виновен.

Но если после всего, что вы услышали, увидели и узнали о том, что осталось от предъявленного Александру обвинения, у вас остались сомнения. А я уверен, что таковых более чем достаточно. То единственные справедливые ответы по обвинению Александра Сергеевича Кычкина: — нет, не доказано; нет, не виновен.