«Семилетняя война». Хроника одного дела в Европейском суде по правам человека. Выводы и рекомендации.

Сегодня для многих адвокатов обращение в Европейский суд по правам человека превратилось в одну из стадий судебной защиты прав своих клиентов. Европейский Суд превратился в своего рода «судебную инстанцию», дающую последнюю надежду на торжество Закона и справедливости, как для рядовых граждан, так и для наиболее «продвинутых» и неравнодушных представителей адвокатского сообщества.

Десятки тысяч жалоб, поступающих в Страсбург от российских граждан ежегодно и во все возрастающем количестве – тому подтверждение. Впрочем, правильнее говорить не о растущем абсолютном количестве таких жалоб, а о доле жалоб, признанных Судом приемлемыми в их общем потоке. И имеются основания полагать, что этот показатель за последние годы также свидетельствует об успешной интеграции российского юридического сообщества в международное.

Количество адвокатов, не осведомленных об элементарных условиях приемлемости жалоб Страсбургом с каждым годом и лавинообразно уменьшается. К примеру, если еще 2-3 года назад, многие из моих коллег, консультируя своих клиентов по вопросам, касающимся процедур Европейского Суда, разъясняли им необходимость прохождения всех российских надзорных судебных инстанций, то сегодня, практически каждый знает, что под «исчерпанием всех внутренних средств правовой защиты» и «окончательным решением по делу», о которых говорится в ст. 35 Европейской Конвенции ETS № 005 в Европе понимается получение судебного акта, аналогичного выносимому нашей кассационной инстанцией. И что, соответственно, что 6-ти месячный срок «исковой давности» для обращения в Европейский Суд начинается не после получения судебного акта из Верховного Суда РФ в порядке надзора, а гораздо раньше.

Между тем, имеется множество нюансов, знание которых является результатом лишь опыта. Собственного, или нет – не столь важно. А их не знание – причиной совершения ошибок, которые могут либо затруднить путь к положительному решению по делу, либо вообще увести в другую сторону от него.

Так уж получилось, что собственный опыт автора на этом пути оказался положительным, не только в философском смысле, но и в «результативном». Хотя, путь длиной в семь лет, пройденный от момента подачи жалобы до момента получения «финального» решения Суда, и может вызвать некоторые вопросы.

Жалоба, подготовленная юридической службой Московской областной общественной организации «Комиссия по гражданскому контролю за правами человека» для Лидии Владимировны поступила в Секретариат Европейского Суда 14 февраля 2001 года. По крайней мере, так написано в Решении Суда от 07 июня 2007 года по делу «Кузнецова Л.В. против России» №67579/01. В качестве представителя заявителя был указан Руководитель общественной организации И.В.Огородников. Ее суть заключалась в следующем. В 2000 году Кузнецова Л.В. обратилась в Серпуховский горсуд с иском к Пенсионному фонду о перерасчете пенсии с применением ИКП = 0,7, а не 0,525, как ей посчитали. Тогда пенсионеры по всей России тысячами обращались с аналогичными исками, т.к. сложилась благоприятная судебная практика. Суд ее иск удовлетворил. А, примерно, одновременно с этим, Верховный Суд РФ рассматривал жалобу самодеятельных пенсионеров из Протвино на Минтруд РФ, издавший свои разъяснения Закона о применении ИКП=0,525. К слову, аналогичную жалобу ВС РФ рассматривал и годом раньше и удовлетворил. Когда Серпуховский суд вынес решение, жалобу пенсионеров ВС РФ уже отклонил и конъюнктура сложилась не в пользу всех пенсионеров. Знал об этом местный Пенсионный Фонд или нет – неизвестно, но кассационные жалобы подавал регулярно, несмотря на их бесперспективность. В случае с Кузнецовой Л.В. также подал жалобу, которую Мособлсуд отклонил. В июне решение суда вступило в законную силу и с августа, за дело «взялись» приставы. Но приставы явно не торопились и чего то ждали. А тем временем, по Пенсионному Фонду прошла команда пересматривать решения судов в пользу пенсионеров «по вновь открывшимся обстоятельствам». Таким обстоятельством оказалось Определение СК ВС РФ по злополучной жалобе самодеятельных пенсионеров г.Протвино Московской области. Оказалось, что Верховный Суд решил, что применение ИКП=0,525 законно (годом раньше, решение было противоположным и инструкцию Минтруда РФ отменили, после чего Минтруд издал новую – такую же, которую и пытались оспорить протвинцы). Суд первой инстанции в том же составе свое решение, которое уже во всю «исполнялось» отменяет, и 16 сентября 2000 года издает новое, совершенно противоположное, ссылаясь на Определение СК ВС РФ по делу, которое, строго говоря, не имело к делу Кузнецовой никакого отношения. Кузнецова, «закусив удила», не желает платить госпошлину за кассационную жалобу и ей ее возвращают. Она безрезультатно жалуется в Президиум Мособлсуда, Прокурору области и т.д. – время уходит. Только после Нового 2001 года она обращается к адвокату, имея на руках, по сути, только 2 решения судов 1-й инстанции и переписку по поводу непринятия ее кассационной жалобы без оплаты госпошлины.

И, тем не менее, мы готовим и направляем в Европейский Суд жалобу на нарушение права на справедливый и независимый суд (ст.6) – в связи с отменой и пересмотром судом собственного решения без законных оснований; на эффективные средства правовой защиты – в связи с длительным неисполнением решения суда судебными приставами-исполнителями (ст.13).

На самом деле, жалоб было две. Они были на одну тему. И на обе из них пришли похожие ответы за подписью русскоязычных юридических референтов, в которых в мягкой форме излагалось видение референта по вопросу о приемлемости жалобы. Видение было, как вы понимаете, не в пользу жалобы, и заявителю предлагалось, по-сути, отказаться от нее. Впрочем, на случай, если заявитель будет настаивать на передаче жалобы судьям, предлагалось сообщить об этом и предоставить дополнительную информацию в установленный срок.

К слову, срок всегда был более чем достаточным и, в отличие от российской судебной практики, никогда не вызывал вопросов и проблем.

Переписка с референтами на протяжении первых 6-9 месяцев окончательно убедила бы каждого в том, что степень забюрократизированности и формализма в отправлении правосудия в Европе ничуть не меньше привычной нам российской.

Вторая жалоба была «римейком» первой, в котором были исправлены недостатки, выявленные нами уже после поступления жалобы №1 в Суд.

Вообще говоря, дело «Кузнецова против России» неожиданно для нас самих оказалось уникальным. Дело в том, что Кузнецова не хотела оплачивать госпошлиной кассационную жалобу, ссылаясь на Закон РФ «О ветеранах» и ее жалобу, естественно, сначала оставили без движения, а затем возвратили. Фактически, она пошла в Страсбург, не имея определения кассационной инстанции – стопроцентное основание для признания жалобы неприемлемой! Но клиент настаивал…

Когда «перспектива» неприемлемости жалобы №1 стала материализоваться, было решено попытаться подать «уточнения оснований», направив отредактированную жалобу, в которой усилили эту часть и обосновали «объективную невозможность пройти кассационную инстанцию вследствие грубейшего нарушения судом прав истицы.». В жалобе №2 мы обращали внимание судей, что «сначала Кузнецову незаконно лишили 40% пенсии, а теперь требуют для реализации Конституционного права на обжалование судебного решения – уплатить госпошлину в размере «аж» 50% от 84,5 рублей. К слову, ее пенсия составляла тогда около 2200 рублей и нам слабо верилось в убедительность таких «объяснений».

Направляя «римейк» в Суд, мы искренне полагали, что его воспримут, как «уточнение предмета и оснований» первой жалобы, которой был уже вынесен приговор. Каково же было наше удивление, когда «римейку» присвоили самостоятельный номер. Но не только удивление. Радость – т.к. почти одновременно с получением письма о присвоении жалобе №2 отдельного номера, пришел ответ с решением о признании жалобы №1 неприемлемой. Поскольку такое решение принимается, как у нас говорят «кулуарно» и, кроме того, не обжалуется (да, собственно говоря, и не мотивируется), т.е. является окончательным во всех смыслах, можно понять мою радость за братьев-бюрократов из Секретариата ЕвроСуда.

Если кратко, этот опыт привел меня, помимо вывода относительно того, что чиновники всех национальностей, видимо, сделаны из одного теста, к полезному выводу о необходимости «дублирования» жалоб для удвоения шансов на их выживаемость на самой первой и самой «непрозрачной» стадии Страсбургского судопроизводства. Само собой, такая тактика требует творческого подхода и не предполагает механического дублирования корреспонденции.

Первоначально, в качестве оснований жалобы мною были избраны традиционные для России (и, частично, Италии) статьи Конвенции 6 и 13. Ни о каком Протоколе №1, честно говоря, я тогда и не думал. И сама эта идея, была почти буквальной подсказкой со стороны Суда, предложившего мне перед передачей жалобы на решение вопроса о приемлемости определиться с ее основаниями, не забыв указать, что, на их взгляд, из жалобы можно сделать вывод о том, что нами ставится вопрос и о нарушении права на неприкосновенность собственности. Честно говоря, для меня это было откровением, поскольку, чтобы понять что имел ввиду Суд, мне потребовалось поднять судебную практику по ст.1 Протокола №1 и найти дополнительную литературу. Оказалось, что европейское понимание «собственности» не тождественно российскому. По крайней мере в смысле статьи Протокола 1 к Конвенции. «У них» собственностью можно считать все, что тебе положено по закону и было подтверждено, например, вступившим в силу решением суда, независимо от того, получил ты это или нет. Или вообще потом решили, что тебе это не положено.

Этот опыт заставил меня сделать еще целый ряд открытий. Например, то, что для Европейского Суда главное – ПРЕЦЕДЕНТ, я знал. Но прочувствовать и понять, что это значит на самом деле, смог только тогда, когда убедился, что с точки зрения нормальной логики нормального российского юриста, такое умозаключение Суда о нарушении права собственности в нашем случае – чистый бред. Да, конечно, присужденную пенсию приставы не взыскивали несколько месяцев. Да, потом вообще отменили решение о присуждении этой недоплаченной пенсии. Но чтобы говорить, что меня лишили моего имущества в отношении не взысканных средств – надо уметь своеобразно мыслить. К слову, Павел Лаптев – Представитель России в своих возражениях апеллировал к этой же логике и даже ссылался на соответствующий прецедент, когда Европейский Суд не признал собственностью излишне взысканные государством налоги. Но этот прецедент нам казался не подходящим и судьи с нами согласились.

На самом деле, самым уязвимым местом нашей жалобы было отсутствие кассационного определения. И Представитель России в Европейском Суде это отлично понимал. Поэтому едва ли не половина объема наших объяснений была посвящена рассуждениям на тему «Почему Кузнецова не могла исчерпать все внутренние средства правовой защиты».

С момента, когда стороны обменялись последними меморандумами-объяснениями с изложением их позиций и по момент, когда на сайте Европейского Суда появилось сообщение о том, что дело по жалобе №67579/01 было рассмотрено 15.05.07г. и в ближайшее время будет опубликован текст решения – прошло не менее года. От Европейского Суда в этот период не поступало абсолютно никакой информации, кроме кратких ответов на наши ежеквартальные запросы об ожидаемом времени окончания рассмотрения. Сначала: «В самое ближайшее время», а потом: «Как только позволит занятость Суда».

Но, самый ценный опыт, который был приобретен – это убежденность в том, что в самых, казалось бы бесперспективных юридических ситуациях успех часто оказывается более реальным, чем мы его оцениваем. Решающим же фактором очень часто становится настойчивость (иногда, граничащая с упертостью) и последовательность в достижении цели.

Впрочем, помимо этих факторов, очень нелишними оказались бы и конкретные рекомендации и советы. Жалко, что большинство из них стали доступны, в т.ч. и мне только на завершающей стадии «семилетней войны». Например, в 2006 году с помощью ПЦ «Мемориал» было выпущено учебное пособие «Обращение в Европейский Суд по правам человека», стали доступными другие источники, в которых содержится масса полезной информации, позволяющей использовать накопленный опыт.

Аппарат Представителя РФ в Европейском Суде после вынесения решения Первой Секцией, инициировал перенесение дела в Большую Палату. Т.о. лишь зимой 2008 года нами было получено окончательное решение Европейского Суда, который оставил в силе решение Первой секции, установившей в деле «Кузнецова против России» нарушение прав, предусмотренных ст.6 Конвенции и ст.1 Протокола 1. Наряду с восстановлением собственно нарушенного права, с России в пользу заявителя был взыскан моральный вред в сумме 500 Евро, а также убытки в связи с рассмотрением дела в сумме 535 Евро, а суммарные судебные издержки — в сумме 715 Евро.

Как человек, который в своем упорном желании найти правду прошла все круги российской судебной системы и нашла истину в Европейском суде, Лидия Кузнецова была объявлена Человеком года-2007. На тот момент она была единственной представительницей серпуховского региона, выигравшей дело в Страсбурге (в 2014 году было принято пилотное постановление CASE OF GERASIMOV AND OTHERS v. RUSSIA, в рамках которого Евросудом были установлены массовые нарушения прав граждан РФ по примерно 600 жалобам, объединенным этим постановлением, в числе этих жалоб также серпуховская семья Галины и Виктора Сакуты, дело которых также вел адвокат Игорь Огородников). Объявление имени Человека года региона Южного Подмосковья проводится ежегодно, в декабре, начиная с 2007 года. Звание Человека года определяют журналисты, читатели газеты и привлеченные эксперты, как человека, внесшего весомый вклад в развитие, продвижение, изучение края.

В следующей публикации на эту тему хотелось бы обратить внимание тех коллег, которые проявляют профессиональный интерес к работе с Европейским Судом на некоторые из полезнейших советов и рекомендаций. Хотя многие из этих рекомендаций проверены на практике и могут быть крайне интересны и полезны в повседневной работе адвоката в суде.